Иероним Босх
(Ок. 1450 — 1516)
Нидерландский художник Иероним Босх получил свое имя от названия родного города Хертогенбос на севере провинции Брабант. Маленький городок лежал в стороне от известных художественных центров страны, но поскольку семья Босха, включая деда, отца, брата и дядей, была связана с живописью, то Иероним рано приобщился к художеству. Жизнь его протекала внешне спокойно. Владея после женитьбы небольшим поместьем, он, по-видимому, проводил там немало времени. Казалось бы, эти жизненные условия должны были способствовать формированию искусства умиротворенного и привычного, однако мало найдется в мире мастеров, чье творчество столь резко порывало бы со всем предшествующим, было бы столь фантасмагорично и загадочно, порождало бы так много разнообразных, порой взаимоисключающих исследований и толкований.
По своему назначению многие из произведений Босха вполне соответствуют традиционному для того времени месту искусства в жизни. Это — религиозные композиции: алтарные образа, триптихи. Встречаются у него, особенно в ранние годы, и картины, не предназначенные для церкви — своеобразные бытовые сцены морализирующего характера. Но имя Босха стало известно в основном благодаря тому, что в его работах появились совершенно новые, невиданные персонажи. В них действует множество причудливых фантастических существ, диковинных монстров и чудищ, вступающих между собою в невероятные взаимоотношения. В произведениях художника мы видим иногда и совершенно другое — образы удивительной красоты и прелести. Все это затрудняет понимание смысла босховского искусства и толкает ученых к самым различным его интерпретациям. В поисках разгадки картин Босха исследователи обращались и к фольклору, и к астрологии, и к жанру средневековых театрально-религиозных мистерий, а в последнее время и к психоанализу.
Несомненно одно — такое искусство порождено эпохой, когда терпела крах вся система средневековых нравственных ценностей, выдвигались идеи реформирования церкви, возникали новые научные и художественные концепции мироздания. Вдобавок происходило все это на самом пороге 1500 года, а наступление круглой даты всегда влечет за собой тревожные ожидания, апокалиптические настроения. Можно сказать, что «Осень Средневековья» причудливо соединилась в творчестве Босха с чертами Возрождения.
Художник не датировал своих произведений, поэтому хронология его творчества устанавливается на основе стилевых особенностей его картин. Ученые делят его искусство на три больших периода: ранний (примерно 1475—1480-е), зрелый (1485—1510) и поздний (1510-е).
Одна из самых ранних картин представляет распространенный евангельский сюжет «Се человек» (1480—1485, Франкфурт-на-Майне, Штеделевский институт искусств). Израненного Христа в терновом венце, со связанными руками палачи выводят на высокий каменный подиум. Его полуобнаженное тело все в крови. Внизу у подножья подиума кучка людей, требующих казни. Уродливые, злобные лица, торчащие пики, алебарды, мечи наглядно выражают воинственное настроение этой беснующейся массы. Низменным, кровожадным инстинктам толпы противопоставлен немой укор и сила духа согбенной фигуры Спасителя. Противостояние греха, зла и безвинной жертвы выявлено художником жестко, проповеднически, наставительно. Колорит картины, построенный на преобладании ржаво-красных тонов, воссоздает атмосферу жажды крови, обуревающую всех присутствующих. Дань средневековым традициям — включение в картину латинских надписей, поясняющих ее содержание: «Се человек» у фигуры Пилата и «Распни его» у толпы.
К тому же раннему периоду относятся работы иного жанра — «Извлечение камня глупости» и «Семь смертных грехов» (обе — 1475—1480, Мадрид, Прадо). Сюжеты взяты не из Священного Писания, они связаны с народными представлениями о морали, грехах, человеческой неразумности. Это — притчи о смысле и назначении жизни человека, философские размышления о принципах мироустройства. Возможно, поэтому художник помещает изображения в круг, словно намекая на вселенскую значимость того, о чем рассказывается в картинах. Первая из них по внешним признакам — жанровая. Лекарь производит операцию на голове сидящего в кресле человека. Но делается это не в помещении, а на открытом воздухе, на фоне бескрайнего пейзажа. Уже это выводит изображение за пределы бытовой сцены. Персонажи картины предстают в гротескно фантастическом облике: у женщины, наблюдающей за процедурой, на голове книга, у врача — воронка. Как полагают, художник высмеивает здесь суеверные представления тех времен о возможности избавиться от глупости с помощью операции. В прямоугольной рамке, в которую заключен круг картинного изображения, нехитрые надписи. Они напоминают о герое тогдашнего народного сказания, пытавшемся поумнеть именно таким способом.
Картина «Семь смертных грехов» сложнее по композиции и имеет более разветвленный жизненный смысл. В центре темного прямоугольника размещен большой круг, разделенный на семь секторов, в каждом из них — сатирически трактованная жанровая сцена с изображением одного из грехов. По углам прямоугольника — четыре малых круга, в которых представлены так называемые «последние вещи» — то, что ждет христианский мир при конце света: Смерть, Страшный Суд, Ад, Рай. В самом центре большого круга — как бы в зрачке всевидящего ока — Христос Страстотерпец. Как и в предыдущем произведении, художник использует жанровые по сюжету композиции, придавая им вместе с тем обобщенный смысл, и религиозные сцены космического звучания, и прямые словесные поучения. Аллегории в картине приобретают характер философского назидания, размышлений о судьбах отдельного человека и пророчеств о будущей истории мира. (Если согласиться с мнением ряда исследователей, что доска, на которой написаны все эти изображения, служила крышкой стола, то можно представить, с какими чувствами рассматривали сидящие такое всеохватывающее зрелище.)
Относимая к зрелому периоду творчества Босха картина «Корабль дураков» (ок. 1490, Париж, Лувр) продолжает сатирическую линию его искусства. По-видимому, замысел ее в какой-то мере близок известной одноименной книге немецкого писателя-гуманиста Себастьяна Бранта, появившейся в 1494 году. Человеческое сообщество представлено у художника как скопище людей, плывущих неведомо куда по житейскому морю. Все их помыслы сводятся лишь к еде, питью и развлечениям.
В этот период мастер создавал главным образом монументальные триптихи как на религиозные темы (“Страшный суд”, Вена, Галерея Академии; “Искушение Святого Антония”, ок. 1505, Лиссабон, Национальный музей старинного искусства), так и на темы, рожденные собственной фантазией (“Воз сена”, 1500—1502; “Сад земных наслаждений”, 1500—1510, оба — Мадрид, Прадо).
Качественно новым свойством этих композиций становится их многофигурность. Поверхность картины обычно заполнена бесчисленным количеством маленьких человеческих фигурок, перемежающихся диковинными существами, как бы сотворенными из отдельных частиц животных, птиц, насекомых, людей, со включением разного рода бытовых предметов и неких совсем уж фантастических образований. Именно подобные картины сделали особенно популярными имя Босха в наше время. В нем часто усматривают далекого предтечу сюрреализма.
Наряду с традиционно решенными сюжетами на створках (Рай с сотворением мира, Ад с наказанием грешников) в центральных частях триптихов появляются фантасмагорические образы и сцены. Эпизоды, полные красоты и поэзии, как, например, влюбленные на возу (“Воз сена”), изящные фигурки обнаженных девушек и удивительные по выдумке и живописной прелести растительно-кристалличские формы (“Сад земных наслаждений”) соседствуют со всякого рода монструозными существами. Колористическое мастерство художника достигает в этих картинах поразительной силы. Краски то нежно вибрируют, то пылают огнем, то сверкают бликами, то сияют потусторонним светом. Общий смысл этих произведений трагичен: человечество греховно, вся его история — это путь в бездну.
В тот же период создана одна из самых пленительных картин мастера — «Иоанн Евангелист на острове Патмос» (ок. 1505, Берлин, Государственные музеи). В противоположность грешным, злобным и безнравственным существам предыдущих работ здесь представлен образ одухотворенного человека, полного телесного и душевного совершенства. Юный Иоанн, нежный профиль которого рисуется на фоне горы, словно весь превращен в слух, стараясь точно записать слова Откровения, диктуемые ему ангелом. За серебристо-голубой воздушной фигурой ангела с распростертыми крыльями развертывается поразительно красивый пейзаж с широко разлившимся морским заливом в низких зеленеющих берегах и городом вдали. Вверху слева в золотистом ореоле — Богоматерь с младенцем Иисусом. Голубовато-серые тона вечереющего неба, тихая умиротворенность пейзажа, проникновенный взор Иоанна, уходящий за пределы картины, — все создает ощущение как бы зримо звучащего божественного слова. Но внезапно среди этой благодатной атмосферы зритель замечает внизу в уголке какое-то странное существо — полуптицу-полунасекомое с человеческой головой — напоминание о вечно присутствующем на земле духе зла.
Картины позднего периода очень различны по своему мироощущению. Триптих «Поклонение волхвов» (ок. 1510, Мадрид, Прадо) — произведение, гармония которого сродни той, что присуща «Иоанну Евангелисту на Патмосе». В центральной части представлено «Поклонение», на створках — на первом плане заказчики алтаря и их святые покровители. Мощное звучание обширных цветовых пятен красного одеяния святых фигур скрепляет всю композицию триптиха. Все три части объединяет и просторный пейзаж заднего плана с далекими панорамными видами, с ясным голубым небом. Среди полей, лужаек и рощ видны крохотные фигурки — здесь и крестьяне на полевых работах, и группы скачущих всадников-воинов, и хищные звери. И хотя исследователи усматривают во многих эпизодах аллегории различного рода зол, сценки эти настолько малы по сравнению с главными фигурами и событиями, что восприятие картины в целом рождает светлое чувство добра и надежды, победы божественного начала.
Однако последняя работа мастера «Несение креста» (1515—1516, Гент, Музей изящных искусств) вновь возвращает к навязчивой идее художника: в этом бренном мире господствуют ненависть, насилие и злоба. В прямоугольнике картины показаны только головы изображенных фигур. Под тяжестью креста склонился Христос, а вокруг него тесно сгрудились его ненавистники. Обуревающая их злоба превращает лица в безобразные маски. Все виды человеческого уродства, нравственного разложения предстают здесь перед зрителем. Торжеству зла и ненависти противостоят лишь Спаситель и Святая Вероника. Реальный Христос сомкнул веки, не желая видеть окружающего, но на плате, который держит Вероника, также отвернувшаяся от скопища уродов, мы видим его лик с открытым взором. Общий мрачно-бурый колорит оживляют только светлые тона белого плата и голубоватого головного убора Вероники.
Творческое наследие Босха сыграло важную роль в дальнейшем развитии искусства Нидерландов. На него опирался Питер Брейгель, его достижения в области жанра и пейзажа развивали мастера XVI века.