Марк Шагал
Марк Шагал, выдающийся художник XX века, родился в Витебске, недалеко от границы с Польшей, в границах оседлости, которые были определены ещё Екатериной II для компактного проживания евреев. Он был девятым ребенком в семье. Его отец работал на складе, где коптили селедку, а маnm держала сoбственную лавку, в которой продавалась эта самая селедка.
Сначала Марк учился в школе при синагоге, а позже его устроили в светскую гимназию. Первые художественные навыки Шагал приобрел как раз в гимназии. Затем он стал брать частные уроки у профессиoнального художника-реалиста. В 1907 году Марк Шагал переехал в Санкт-Петербуpг, где познакомился с Леоном Бакстом (который тогда был самым модным театральным оформителем) и стал частым посетителем его художественной студии. В те годы Шагал написал такие картины, как “Мертвец” (1908) и “Невеста в черных перчатках” (1909).
В 1910 году с благословления и на деньги патрона Шагал поехал в Париж. Через полтора года Шагал снял помещение под собственную студию на окраине Парижа, в Ла Руше, где проживала местная богема. Там Шагал познакомился с поэтами-авангардистами Блезом Cентраром, Максом Якобом и Гийомом Апполинером, экспрессионистом Сотеном, колористом Делонеем и кубистом Жаном Метцзингером. Такая компания была плодотворной почвой для развития любого направления в искусстве. Именно тогда Шагал начал демонстрировать и развивать свою уникальную художественную технику, зачатки которого проявлялись ещё в Петербурге. За те четыре года в Париже Шагал написал “Я и деревня” (1911), “Автопортрет с семью пальцами” (1912), “Скрипрач” (1912) и др. Часто в его картинах фигурировали неброские герои приятной наружности, с восточным типом лица и кудрявыми волосами, в которых нетрудно узнать автора.
Шагал несколько раз участвовал в Парижских художественных салонах Paris Salon des Independants и Salon d’Automne. И, наконец, в 1914 году в Берлине прошла его первая персональная выставка в галерее Der Sturm. Марк Шагал поразил художественную общественность Германии. После этого успеха он вернулся на родину, в Витебск, где и застал начало I Мировой войны. Там он делал зарисовки в реалистичном стиле, например, “Раввин из Витебска” (1914).
В 1915 году Марк Шагал женился на Вере Розенфельд, дочери богатого витебского торговца. С этого момента Вера тоже стала частой героиней его картин, таких как “Двойной портрет со стаканом вина” (1917) и “День рождения” (1915-1923).
Октябрьскую революцию 1917 года Шагал воспринял с энтузиазмом. Он даже два с половиной года был комиссаром по культуре в Витебске, пытался организовывать различные выставки, открывать музеи и школы. Но постоянные идейные споры с местным руководством заставили Шагала переехать в Москву. Здесь он попробовал себя в качестве театрального художника. В 1922 году Шагал вернулся в Берлин, где обнаружил пропажу многих своих работ. В 1923 году он с семьей переехал в Париж.
Одним из аспектов творчества Шагала была графика, которой он учился в Берлине. По прибытии в Париж он познакомился с издателем Амбруазом Волларом, общение с которым положило начало новому периоду в творчестве художника. Воллар сразу предложил Шагалу работать над иллюстрациями к французскому изданию “Мертвых душ” Гоголя. Через три года они начали новый проект – издание “Басен” Жана де Лафонтена с иллюстрациями Шагала в стиле XVIII века. Первоначально художник хотел выполнить иллюстрации акварелью, однако они оказались непригодными для печати, поэтому он возвратился к черно-белой технике. К 1931 году 100 эскизов для “Басен” были готовы. Следующим их совместным проектом стала иллюстрированная Библия. К 1939 году Шагал завершил 66 эскизов. Но смерть Воллара и начало II Мировой войны вынудили компанию приостановить работу над проектом. Тем не менее, Шагал продолжал рисовать, и к 1945 году у него были выполнены 105 эскизов. После войны парижский издатель Терьяд начал постепенно восстанавливать наработки Воллара, которые тот не успел реализовать. Так, в 1948 году были изданы “Мертвые души”, в 1952 – “Басни”, а в 1956 – Библия. Естественно, все они содержали красочные иллюстрации Марка Шагала.
За время работы с Волларом Шагал побывал во многих странах в поисках натуры для своих композиций: на французской Ривьере в 1926 году, в Палестине в 1931 г., в Голландии, Испании, Польше и Италии. В 1931 году Шагал опубликовал французский вариант своей биографии “Моя жизнь”, которую он задумал ещё в России. В 1933 году в Базеле, Швейцария, прошла грандиозная выставка работ Шагала, которая закрепила его известность в Европе.
С началом войны Шагал переехал в Луару, а с приближением немцев к Франции перемещался все дальше на юг страны. Наконец в июле 1941 года, когда угроза концлагеря стала очевидной, Шагал с семьей эмигрировал в США. Несколько последующих лет он жил в Нью-Йорке или его окрестностях, продолжая работать над картинами, задуманными ещё в Европе. Типичной работой этого периода стала картина “Перья и цветы” (1943). В 1944 году умерла жена Шагала. С тех пор её образ стал часто появляться в творчестве Шагала: “Вокруг неё” (1945), “Свадебные свечи” (1945), “Ноктюрн” (1947).
В 1945 году в Нью-Йорке проходила подготовка к балету Игоря Стравинского “Жар-птица”, над костюмами и декорациями к которому работал Марк Шагал. А в 1946 году в Музее Современного Искусства прошла масштабная выставка Шагала. Эти два события коренным образом изменили мнение американской критики о художнике – снисхождение сменилось трепетным восторгом.
В 1948 году Шагал возвратился во Францию (сначала в Париж, а затем обосновался на Ривьере). В 1952 году 65-летний Шагал женился на Ваве Бродской. В его жизни началась вторая молодость.
С 1953 по 1956 год Шагал много рисовал виды Парижа, не забывая при этом родной Витебск. В 1958 году Шагал был приглашен художником для оформления постановки балета Равеля “Дафнис и Хлоя”. В том же году он создал несколько мозаик и витражей для католического храма в Меце, а затем и для синагоги при медицинском центре в Иерусалиме. В 1964 году Шагал разработал стеклянный фасад здания ООН в Нью-Йорке и проект нового внутреннего оформления Paris Opera, а через два года завершил работу над фресками в New York Metropolitan Opera. В 1967 году он участвовал как художник в постановке “Волшебной флейты” Моцарта в Мetropolitan Opera. В 1973 году в Ницце открылся Музей Марка Шагала, а в 1977 году в Лувре появилась персональная экспозиция работ художника.
Творчество Марка Шагала, в картинах которого присутствуют и массивные букеты, и меланхоличные клоуны, и парящие в облаках влюбленные, и мифические животные, и библейские пророки, и даже скрипачи на крыше, стало знаковым этапом в развитии мирового художественного искусства.
Марк Шагал сумел создать сотни запоминающихся образов, отражающих глубокое понимание художником природы человека. По этим образом можно проследить эволюцию шагаловского стиля, полного волшебства и символизма.
Стиль Шагала сложился под воздействием сразу нескольких течений современного искусства – это, прежде всего, кубизм, экспрессионизм и сюрреализм. Однако художник всегда оставался вне каких бы то ни было «измов», предпочитая идти собственным путем. Шагал черпал вдохновение в повседневной жизни, и ведущими в его творчестве всегда оставались вечные темы рождения, любви и смерти. Шагал их решал поэтически, а иногда просто фантастически. В созданном им мире фантазия смешивается с реальностью, а иудейский символизм – с символизмом христианским. Он был удивительно плодотворным художником, и хотя некоторые его работы осуждались за сентиментальность и вторичность, лучшие из них заняли свое место в одном ряду с классикой современного искусства.
Ранние петербургские произведения Шагала темны по колориту и мрачны по настроению. Однако после переезда в 1910 году в Париж его манера переживает удивительное превращение. В тогдашнем Париже мечтал жить и работать каждый начинающий художник. Этот город, словно магнит, притягивал к себе лучшие художественные силы Европы. Именно здесь, в Париже, то и дело возникали новые, революционные, направления в искусстве. Таким был, в частности, фовизм, заявивший о себе в 1905 году. Фовисты считали, что цвет должен передавать эмоции, а не реалии нашего мира. Одной из наиболее ярких перемен в стиле Шагала после переезда в Париж стал его переход к яркой цветовой гамме.
Определенное влияние на художника оказал и кубизм, в котором формы расчленялись, а затем складывались вновь уже в другом порядке. Шагал мало интересовался кубистскими манифестами, но основной рабочий принцип кубизма стал по-своему использовать. В его работах того времени головы, например, иногда отделены от тел, а предметы изображаются в различных, не соотносимых друг с другом, масштабах. Позже Шагал так прокомментировал свою связь с кубизмом: «Для кубистов картина была плоскостью, заполненной некими формами. Для меня картина – это плоскость, покрытая образами вещей (предметов, животных, людей), размещенных в определенном логическом порядке. Иллюстративность тут не имеет никакого значения. Главным является достижение зрительного эффекта… Я протестую против терминов «фантазия» и «символизм». Наш внутренний мир реален – быть может, даже более реален, чем мир, окружающий нас».
Быстро освоиться в Париже Шагалу помогла его способность очень быстро усваивать характерные черты любого современного ему художественного течения, при этом совершенно по-своему преобразуя их. К 1912 году он успел создать несколько подлинных шедевров – например, полотна «Я и деревня» и «Автопортрет с семью пальцами». В них можно найти точки соприкосновения Шагала с кубизмом и другими современными течениями, однако эти работы отличает дух русских сказок, придающий им неповторимое поэтическое звучание.
Кстати, многие критики считают вершиной творчества Шагала произведения, созданные им во время своего первого краткого пребывания в Париже в 1910-14 годах. Художник в эти годы был полон юношеского задора и новых творческих идей. Собственный художественный язык он создал в общих чертах именно тогда. Разумеется, шагаловская манера потом менялась, но это была уже плавная эволюция, не предполагавшая никаких резких движений и коренных ломок.
Когда Шагал вернулся в Париж в 1923 году, бал правило уже другое авангардистское течение – сюрреализм. Его последователи находили причудливые образы для своих работ в собственных снах. Официально сюрреализм оформился в 1924 году с появлением манифеста, написанного поэтом Андре Бретоном. Однажды Бретон назвал Шагала предтечей сюрреализма, и в этом, безусловно, есть доля истины. Шагал, подобно сюрреалистам, часто создавал не поддающиеся рациональному объяснению, но предельно реалистичные образы. Правда, в отличие от сюрреалистов, он оставался приверженцем вечных тем в искусстве; они были для него важнее подсознания, на которое молились сюрреалисты. В 1930-х годах, когда сюрреализм достиг пика своей славы, Шагал отклонил официальное приглашение войти в эту группу, хотя это могло значительно упростить ему путь к международному признанию. С возвращением во Францию после Второй мировой войны начался самый продуктивный период жизни Шагала. Возраст ему нисколько не мешал (а было художнику уже около 60-ти). Он продолжал заниматься мольбертной живописью, но понемногу его внимание переключилось на другие жанры. Усилившаяся тяга художника к религиозным сюжетам привела его к созданию витражей. Впрочем, при этом он не бросал и любимые им прежде темы – в первую очередь, цирк.
Сразу после смерти Шагала в Лондоне, в Королевской академии, прошла выставка, на которой представили почти 200 работ художника из различных музеев мира. В каталоге выставки, подводившем творческие итоги Шагала, было сказано: «Немногие художники нашего века могли сочетать чувственное наслаждение от акта творчества с такой широтой мысли и глубиной темы. Его гений живо откликался на вечные человеческие комедии и трагедии, сплавляя их в мифы и легенды. Это придает работам Шагала, выполненным в любой технике, необычайную значимость… Обращаясь к легендам, мифам, к поэтическим произведениям, он всегда, подобно великим художникам прошлого, умел прочитать их по-своему».
Шагала называют «мифотворцем», и в этом есть доля истины, хотя сам художник категорически не соглашался с подобными определениями. Видимо, все дело в неясности терминологии – искусствоведы под «мифом» понимают одно, а Шагал понимал совсем другое. Внутренняя жизнь человека, состоящая из чреды переживаний реальных событий, созерцания реального же мира, эмоций, фантазий и т. д., представлялась ему вовсе не «мифом», но самой наиреальнейшей реальностью. Да, он, соприкоснувшись с самыми громкими художественными течениями XX века и не принадлежа ни к одному из них, сотворил свой собственный неповторимый мир, который, как кажется, не имеет ничего общего с нашим, всем хорошо знакомым, миром. В мире Шагала люди запросто летают и оказываются в сверхфантастических ситуациях. Но дело в том, что самое фантастическое у него выглядит как вполне возможное и, более того, сбывшееся. Правда этого «сбывшегося» завораживает зрителя; у него как бы прочищаются глаза. «Наперекор всем трудностям нашего мира, – говорил художник, – во мне сохранились часть той одухотворенной любви, в которой я был воспитан, и вера в человека, познавшего Любовь. В нашей жизни, как и в палитре художника, есть только один цвет, способный дать смысл жизни и искусству, Цвет Любви».