Жак Луи Давид
(1748 — 1825)
Этого живописца называют «свидетелем эпохи», так как, отразив в своем искусстве различные этапы политической жизни Франции — времени «старого режима» (времени царствования Людовика XVI до 1789 года), революции, консульства, империи, реставрации Бурбонов, — он был не только художником, но и известным общественным деятелем. Давид — один из самых крупных мастеров неоклассицизма, и его искусство последовательно эволюционировало вместе со стилем, выражая эстетические идеалы раннего, зрелого и позднего неоклассицизма эпохи империи — ампира (1804—1814).
Давид начинал свою деятельность в 1760-е годы, когда неоклассицизм начал свое распространение во Франции и в других европейских странах. Стремясь получить хорошую живописную школу, в 1766 году Давид становится учеником парижской Академии художеств. Педагогическая система его учителя — известного исторического живописца Ж.М. Вьена — основывалась на требовании достижения «правды и величия» на основе изучения античности, живописи Рафаэля и мастеров болонской школы, скульптуры Микеланджело. Полученная Давидом первая премия на Римском конкурсе в Академии давала ему право на совершенствование мастерства в Италии в качестве пенсионера Французской академии в Риме. Первое самостоятельное историческое полотно «Врач Эразистрат обнаруживает причины болезни Антиоха» (Париж, Школа изящных искусств) было написано в духе грациозной интерпретации античного сюжета Вьеном, с легким привкусом допустимой фривольности.
1775—1780 годы Давид провел во Французской академии в Риме. Здесь он попадает в круг знатоков и любителей античности; вместе с французским ученым и критиком А.К. Катрмером де Кенси, авторитет которого в деле изучения античности был очень велик, он совершает поездку в Неаполь, Геркуланум, Помпеи, Портичи, куда на королевскую виллу свозились новые памятники. «И с глаз спала пелена», — скажет художник свою известную фразу по поводу увиденных им подлинников. Давид изучает античную скульптуру в только что открывшемся Музее Пио-Климентино в Ватикане. Его настольными книгами становятся иллюстрированные сборники — источники вдохновения мастеров неоклассицизма, и история античного искусства И.Й. Винкельмана.
Свидетельством кропотливых занятий рисунком, преклонения перед античным наследием является огромный рисованный фриз «Похороны Патрокла» (1780, США, частное собрание). Техника рисунка с глубокими тенями, светлыми местами, пройденными белилами, создает впечатление римского барельефа с торжественными величественными фигурами на гладком фоне. По словам Давида, его учителями в Риме были «Рафаэль и античность».
По возвращении в Париж в 1780 году его целью становится получение доступа в Академию, что открывало путь к завоеванию успеха, возможность периодически два раза в год выставляться в луврских Салонах. За представленное полотно «Велизарий» (1781, Лилль, Музей изящных искусств) Давид был единогласно принят в члены Академии. Античный сюжет из новеллы Мармонтеля (1767) о прославленном древнеримском полководце, из-за ложного обвинения обреченном на нищету и скитания, был популярен в эпоху раннего неоклассицизма. Давид трактует его с сентиментальной чувствительностью в традиции Вьена, демонстрируя прекрасное владение передачей классически стройной композиции, мастерством четкого рисунка, благородного колорита, строящегося на разработке красного и коричневого цветов. Об этом полотне с восхищением отозвался строгий критик Дидро в Салоне 1781 года. В качестве особой привилегии Давид получает квартиру в Лувре, и в его мастерской начинают работать ученики Ж.Ж. Друэ, А.Л. Жироде, Ж.Б. Викар, ставшие позднее прославленными мастерами.
Благожелательный прием в Салоне встретило и полотно «Скорбь Андромахи у тела Гектора» (1783, Париж, Лувр). Драматическая сцена из Илиады Гомера изображена на фоне элементов античного декора — античного массивного ложа, дорических колонн, известного по гравюрам Пиранези канделябра, копья и щита Гектора, заимствованных у Пуссена. Композиция картины с сидящей у смертного ложа супруга Андромахой повторяет сцену, воспроизведенную в античном рельефе «Смерть Мелеагра», который часто копировали мастера неоклассицизма.
В соответствии с программой, составленной в 1776 году графом Анживийе, директором Управления королевских строений, предполагалось создание серии больших исторических полотен, «призванных оживить добродетели и патриотические чувства». Давиду было заказано полотно на сюжет из Римской истории Роллена «Клятва Горациев» (1784, Париж, Лувр). Тема имела созвучие и с трагедией П. Корнеля. Давид решил писать картину в Риме, и показ ее здесь вызвал подлинную сенсацию. «Героический» стиль полотна с изображением застывших в клятве единения фигур трех братьев Горациев на фоне дорической колоннады вызвал много подражаний у мастеров неоклассицизма в эпоху предреволюционных настроений во Франции. Современники отнесут его Клятву Горациев к революционному творчеству художника, назвав его самого предвестником революции.
Линию «героического» классицизма Давида продолжило полотно «Смерть Сократа» (1787, Нью-Йорк, Музей Метрополитен). Избранный сюжет, рекомендованный художникам Дидро для прославления добродетели, мужества, морали, отвечал вкусам эпохи Просвещения. Для исполнения картины Давид использовал рисунки с римских скульптур.
Совершенно иная, идиллическая элегантная античность предстает в полотне «Любовь Париса и Елены» (1788, Париж, Лувр). Оно прославляет любовь, наслаждение земными радостями жизни. Плавными гибкими контурами очерчены фигуры двух влюбленных, изображенных в пышном античном декоре, воспроизведенном с археологической точностью. В яркую цветовую гамму сплавлены оттенки резко контрастных зеленого и пурпурно-красного цветов.
С энтузиазмом встретив революционные события 1789 года, Давид начинает играть ведущую роль в руководстве искусством; в 1792 году он становится членом Конвента, принимает участие в проведении и декоративном оформлении революционных празднеств, ведает установкой исторических монументов деятелям революции, занимается разработкой костюмов должностных лиц Республики; в 1791 году — возглавляет выступление художников за пересмотр недемократических установлений Академии о допуске к участию в конкурсах и салонах.
Большой общественный резонанс вызвало его полотно «Клятва в Зале для игры в мяч» (1789, Версаль, Национальный музей; рисунок пером — Лувр), оставшееся незавершенным. Событие современной национальной истории впервые стало сюжетом исторического полотна «большого стиля». В парковом павильоне дворца в Марли 20 июня 1789 года часть депутатов Генеральных Штатов, представлявших третье сословие, объявили себя Национальным собранием. Художник изобразил патетический момент, когда депутаты дают клятву борьбы за идеалы Свободы, Равенства, Братства. Работая над полотном, Давид создал много рисунков и эскизов, которые являются образцами его высокого мастерства портретиста.
Своим долгом художник считает «прославление кистью революционных мучеников», посвятив этой теме полотна «Смерть Марата» (1793, Брюссель, Королевские музеи), «Смерть Жозефа Бара» (1793, Авиньон, Музей Кальве). Величественный образ Марата, убитого Ш. Корде, создан на основе рисунка пером (Версаль, Национальный музей), сделанного с головы мертвого героя революции. Фигура его передана скульптурно, а в композиции элементы классической античной и христианской иконографии соединяются для раскрытия сюжета из современной истории.
После 9 термидора из-за контактов с окружением Робеспьера и участия в Комитете общественной безопасности, связанном с подписанием ордеров на арест, Давид был обвинен в поддержке «заговора Робеспьера» и заключен в тюрьму Люксембургского дворца, из которой был освобожден в 1795 году с приходом к власти правительства директории. После того, как Наполеон Бонапарт объявил себя наследником революции, Давид становится его безоговорочным приверженцем, а в 1804 году получает титул «первого живописца Императора». В его честь художник создает конный портрет на фоне вымышленного пейзажа «Переход Бонапарта через перевал Сен-Бернар» (1801, Мальмезон, Национальный музей), большое историческое полотно «Коронование императора Наполеона I и императрицы Жозефины в соборе Парижского Богоматери 2 декабря 1806 года» (1805—1807, Париж, Лувр), портрет «Наполеон в своем рабочем кабинете» (1812, Вашингтон, Национальная галерея искусства), аллегорическую картину «Леонид при Фермопилах» (1814, Париж, Лувр), прославляющее походы «Великой армии».
Полотно «Коронование..,» состоящее из портретов известных исторических лиц (здесь изображены члены большой семьи Наполеона, Талейран, держащий мантию, Евгений Богарне — пасынок будущего императора, Папа Пий VII, благословляющий Наполеона и Жозефину), имело большой успех в луврском Салоне 1808 года. Давид досконально и правдиво передал торжественную церемонию, в костюмах и атрибутах которой подчеркивалась преемственность империи Наполеона по отношению к империи Карла Великого. За эту картину Давид был удостоен Наполеоном ордена Почетного легиона, и известно, что император, сняв шляпу, поклонился художнику.
В портрете Наполеона в рабочем кабинете в Тюильри, по свидетельствам современников, был создан самый правдивый образ императора. Он изображен в скромном синем костюме полковника гренадеров гвардейской пехоты, стоящим у позолоченных массивных стола и кресла, на фоне свитков и фолиантов, часов, показывающих раннее время, когда начинается работа императора французов. Давид не польстил модели: хотя образ выглядит эффектным, но художник подчеркнул маленький рост Бонапарта, редкие волосы, обрюзгшее лицо.
Работа в портрете всегда была значительной стороной творчества Давида. Первые опыты работы 1780-х годов (“Госпожа Пекуль” и “Господин Пекуль” — парные портреты тещи и тестя художника, 1784, Париж, Лувр) продолжила большая серия портретов 1790-х годов. Тонкое наблюдение индивидуальных качеств модели всегда сочетается с глубоким психологическим обобщением, придавая каждому образу яркую жизненность. Модели изображены то словно уподобленными античной статуе (“Госпожа де Веркинак”, 1799, Лувр), то в свободной непроизвольной позе, отдыхающими на пленэре (“Портрет госпожи Серезиа “— сестра жены Давида; “Портрет Пьера Серезиа”, оба — 1795, все — Париж, Лувр).
Олицетворением наполеоновской эпохи явился «Портрет госпожи Рекамье» (1800, Париж, Лувр). Давид создал не просто образ хорошенькой кокетливой дамы, но женский тип, образ эпохи, покоряющий своей убедительностью.
После падения империи Давид жил в Брюсселе, хотя и не подвергался преследованиям — в годы реставрации новое правительство сделало для него исключение. Он оставил память о себе, как о выдающемся живописце эпохи неоклассицизма, самые талантливые мастера которой умели в рамках стиля создавать новое. Учениками его были многие художники яркого дарования, среди которых Ж.О.Д. Энгр, Ж.А. Гро, П.П. Прудон и другие.